“Повесть о Светомире”, вершинное произведение великого русского поэта Вячеслава Иванова, написана особой ритмической и архаичной прозой. Повесть предназначалась для прочтения вслух, но ключ к ее произнесению утрачен. Действительно, явно не подходит привычное для нас чтение с паузацией по периодам, обусловленным синтаксическим членением текста. Приняв во внимание обстоятельства жизни и трудов В. Иванова, автор статьи высказывает предположение, что поэт мог ориентироваться на прочтение “Повести” рассказной погласицей, используемой старообрядцами при чтении Пролога. Соответственно в статье дан образчик погласицы и описаны ее составные элементы - речёвки. Попытка применить несколько модифицированную практику чтения погласицей к “Светомиру” оказалась, как представляется, приемлемой. Во всяком случае, погласица, требующая от чтеца сотворчества, выявляет внешние поэтические признаки прозы В. Иванова.

За строфой V («Скажи, которая Татьяна…») в черновике главы третьей «Евгения Онегина» имеется еще одна строфа, которой нет в печатных изданиях романа и которая маркируется как Va («В постеле лежа — наш Евгений…»). В добавление к упомянутой строфе Пушкин записал еще наброски двух других строф (Vб и Vв), которые состоят из нескольких слов. Рече-поведенческий анализ, предложенный автором статьи и примененный к четырем строфам (две незавершенные), позволил заключить, что первоначальный сюжет романа изменился не ранее, чем после этих строф. Согласно первоначальному намерению Пушкин предполагал, что Онегин влюбится в Татьяну с первого взгляда, немедленно. Впрочем, автор статьи занят не столько общим заключением, сколько многочисленными конкретными переинтерпретациями фоновых деталей. Они демонстрируют победу сердечной любви над «байронизмом», свойственным пресыщенному денди Онегину.