В статье обсуждаются дистрибутивные ограничения на выражение сентенциального актанта с помощью придаточного с союзом что при деагентивных употреблениях глаголов речи, таких как *Это говорит, что они прошли длительный путь эволюции (ср. Это говорит о том, что…). Показывается, что подобные ограничения наблюдаются у сентенциальных актантов в позиции косвенного дополнения и связаны с аргументной структурой глагола (отсутствием субъекта пропозициональной установки). Приводятся данные экспериментального исследования с использованием факторного дизайна (распространенного в исследованиях островных ограничений), которые подтверждают грамматический статус предлагаемого ограничения. Рассматриваются различные подходы к дистрибуции сентенциальных актантов в генеративной грамматике. Демонстрируется, что обнаруженное ограничение может быть объяснено в рамках подхода, предполагающего, что сентенциальные актанты требуют (абстрактного) падежа, и дополненного специальным механизмом приписывания падежа в косвенных позициях.

В данной статье рассматривается конструкция с матричными глаголами, присоединяющими конвербы с суффиксом -ʒa- в качестве своих сентенциальных актантов, в баргузинском диалекте бурятского языка. Мы показываем, что зависимые клаузы в этой конструкции являются редуцированными и не имеют подлежащих, но тем не менее способны принимать морфологические показатели пассивного залога. Это приводит к парадоксу: как может клауза без подлежащего подвергаться пассивизации? Мы исследуем возможные способы пассивизации, которые допускает данная конструкция, и показываем, как тип зависимого предиката ограничивает набор возможных моделей пассивизации. Мы приводим аргументы в пользу того, что отвечающая за залоговые преобразования функциональная структура присутствует в синтаксической репрезентации зависимой клаузы, однако она дефектна и зависима от отвечающей за залоговые преобразования функциональной структуры матричного предиката. Мы предлагаем анализ взаимодействия между функциональными структурами зависимого и матричного предикатов, который опирается на механизм залогового реструктурирования клаузы. В статье показывается, как этот анализ может объяснить возможные модели пассивизации с переходными, непереходными и лексически маркированными с точки зрения залога зависимыми предикатами, а также обсуждаются некоторые предсказания и последствия выдвигаемой гипотезы

В статье рассмотрена проблема древненовгородской колонизации Русского Севера и Северо-Востока в аспекте возможностей ее изучения по историко-археологическим и диалектным данным. Произведен историко-диалектологический и этимологический анализ тех севернорусских лексических единиц, которые по своим отличительным особенностям уверенно квалифицируются как элементы древненовгородского происхождения. Приоритет отдается фактам, отличающимся дополнительной древненовгородской конкретикой, и следовательно, более показательным и достоверным. Среди них географические термины шело́ник, рель, рёлка, хиб, хи́бина, хи́бень, лименец, во́дось, шоло́нь, ка́мник, устойчивый оборот провалиться как в камский мох, топонимы Хибины, Нальостров, Обрадово, Некшино, Волма (Волменское), Холуница, Холуная, Нократ (Нухрат), Вятка, Волхов, Солпа, Солоповка, Вишера, Вишерка, Песьянка, Полюдово, Полюдята и др. Сделаны выводы о путях и времени проникновения далеко на север и восток перечисленных лексических, фразеологических и топонимических фактов.

Материалом для статьи послужили формулы проклятий, извлеченные из диалектных словарей русского языка и неопубликованных полевых источников. Рассмотрев логико-смысловую структуру проклятий, авторы статьи останавливаются на категории актора, отличающейся широким репертуаром смысловых ролей и богатством средств лексического воплощения. Под актором понимается существо, предмет, явление, которое, по мысли исполнителя проклятия, должно причинить вред проклинаемому. Выделяются логические роли, в которых выступает актор в текстах проклятий; определяются семантические типы лексики, выступающей в роли актора. Особое внимание уделяется так называемым квазиакторам, которые являются контекстно обусловленными и не функционируют как самостоятельные номинативные единицы; изучаются языковые механизмы, способствующие появлению квазиакторов (лексическая инерция, отглагольная деривация). Исследуется роль языкового табу в процессах номинативного воплощения категории актора. На основе выделенных особенностей осуществляется семантико-мотивационная и этимологическая реконструкция ряда слов, функционирующих в проклятиях.

Вариативность чукотского языка традиционно считается невысокой по сравнению с родственными корякским и алюторским языками. Исследователи (В. Г. Богораз, П. Я. Скорик, М. Данн и др.) выделяют, однако, различное количество диалектов (или говоров) чукотского языка; при этом каждый автор предлагает собственную классификацию, хотя ни в одной публикации не приводится для этого достаточно четких оснований. Специальные описания посвящены только колымскому варианту чукотского языка. Материал, записанный нами во время многочисленных экспедиций в места компактного проживания чукчей (Чукотский автономный округ, Республика Саха (Якутия) и Камчатский край) в 2008—2017 гг., дает основания предполагать, что колымский вариант действительно является наиболее своеобразным среди остальных вариантов. В статье предлагается членение чукотской языковой общности на три географические зоны: западную, восточную и южную. Поскольку предыдущие грамматические описания тяготели к восточной зоне, актуальной задачей представляется описание западной и южной зон. В статье представлены основные фонетические, лексические и морфологические особенности колымского варианта чукотского языка, самого крупного по числу носителей говора западной зоны. Кроме того, показано, что в говоре чукчей с. Аянка (Пенжинский район Камчатсого края) обнаружены черты, сближающие его с колымским вариантом.

Статья посвящена подробному анализу диахронических изменений системы глаголов плавания в китайском языке за весь засвидетельствованный письменными памятниками период начиная с XI в. до н.э. Диахронические изменения в китайском рассматриваются в свете типологических исследований, проведенных на материале нескольких десятков языков в сборнике «Глаголы движения в воде: лексическая типология» (2007) под редакцией Т.А. Майсака и Е.В. Рахилиной и по той же методологии. Показано, что данные китайского хорошо укладываются в те типы систем, которые были предложены в этой работе. Вместе с тем письменные памятники позволяют проследить динамику развития системы на разных этапах, переход от одного типа к другому и цикличное семантическое развитие как отдельных лексем, так и системы в целом.